Как просто, тихо, без речей,
Решился будничный вопрос:
Мой дом, теперь уже ничей,
Приговорен идет под снос.
Еще денек и крыша с плеч,
Сползется гусеничный лязг.
На пустыре, где стенам слечь,
Устроят бревна перепляс.
Где белый голубь на шесте,
Где в мае яблоня в фате,
Где звоном битого стекла
Гляди стрижи из-за угла,
Где по натянутой струне
Танцуют тени на стене
И чертит детская рука
Границы мира с чердака.
Не дом корабль кверху дном.
Один и ты уже не флот.
Большим растерзанным окном
Кричал его беззубый рот:
Здесь больше некому стеречь
В горошек ситцевую ночь!..
И на траву, как было, лечь,
И полететь куда-то прочь...
Где белый голубь на шесте,
Где в мае яблоня в фате,
Где звоном битого стекла
Гляди стрижи из-за угла,
Где по натянутой струне
Танцуют тени на стене
И манит пальцем на крыльцо
Кавказской пленницы лицо.
Что здесь задумано потом
Благословенным трижды будь!
Конечно, дом, конечно, дом
Построят здесь когда-нибудь.
Каркас, затянутый в бетон,
Глаза окон во все концы.
А где же тот?.. А где же он?..
Весной замечутся скворцы.
Где белый голубь на шесте?
Где в мае яблоня в фате?
Где звоном битого стекла
Гляди стрижи из-за угла?
Где по натянутой струне
Танцуют тени на стене?
И тихо лестница-клюка
Живет под мышкой чердака...
